Курс оверклокинга для операторов машинного доения. - Страница 32

– Ну, здорово! - приветствовал его Артем, - за каким… в наши края?

– Директор наш - сука, - шепеляво ответил мужичок, - поймал меня пьяного, сказал: «или на два месяца в колхоз, или за забор навсегда». Пришлось вот переться сюда. Я, вообще, не комбайнер. На лесовозе работаю.

– А я, вообще, не электрик, - чистосердечно признался наш герой, - компьютеры починяю.

– Вот те раз? - удивился мужичок, - кого только в колхоз не занесет.

– У нас - совхоз, - машинально поправил мужика Артем.

– Не один ли хрен! - сплюнул тот, - тебя как звать?

– Артем Орлов, - представился наш герой.

– О-хо-хо! - заржал мужик, - совхоз имени «Гастелло»! Извини, парень, но меня предупреждали, что у вас большая половина с летающими фамилиями. Меня Витьком зовут… хм! Виктор Журавлев!

Артем удивленно посмотрел на него.

– Ну и какого ты смеялся? Чем твоя фамилия отличается от местных?

– Оттого и смеялся, - пробормотал Виктор, - яблочко к яблоньке. Вот что, Артем, не мешало бы принять за знакомство. Ты как?

Орлов отрицательно помотал головой.

– Мне нельзя. Я подшитый.

– Да ну? - удивился Виктор, - с какого такого рожна ты подшился?

– Директор наш сука - объяснил популярно парень, - поймал меня пьяного на работе, сказал: «или кодируйся, или за ворота».

– Вот это и вправду, сука! - выдохнул Виктор, - тогда что получается, работать будем?

Артем пожал плечами.

– Советую быстренько подготовить комбайн, а уж потом тебя никто не упрекнет, даже если ты и за воротник разок-другой зальешь.

– Золотые слова, Орлов! - за их спинами неслышно нарисовались директор с Наждачным, - сперва самолеты, а уж бабы и водка - на потом. Ясно?

– Ясно! - угрюмо буркнул Виктор, - прощенья просим, товарищ директор.

– За что? - удивился тот.

– За «суку», - пояснил Журавлев.

Птицын рассмеялся.

– Это не оскорбление. Особенно, в третьем лице. Вот завали мне план подготовки комбайна к уборке, я не только сукой - падлой буду. Пойдем, Николай, - обратился он к Наждачному, - поглядим, что у нас с остальными машинами.

Наждачный подмигнул Артему и поплелся вслед за директором к третьему комбайну, заранее разминая ягодицы. Третья бесхозная машина находилась в самом плачевном состоянии: потрескавшаяся резина, которой уже не помогут никакие «грибки », помятый «грохот», разукомплектованный двигатель. Артем посмотрел на облупленный остов «Дона» и вздохнул.

– Тебе, Витя, как первому прибывшему, самый толковый комбайн всучили. Сейчас поменяем генератор, поставим аккумуляторы - и в путь.

– Как же! - вздохнул Журавлев, - а ножи поменять в жатке, да прошприцевать все точки, да три шланга сменить. И это только то, что знает завгар. А сколько еще скрытых болячек!

– У-у, разнылся! Тебе помощника толкового дали! Три сезона на этом комбайне отработал. Все точки здесь знает: и слабые, и сильные, и эрогенные. Вон, Пашка идет. Паша, покажи дяде свой корабль, тьфу, комбайн!

Семнадцатилетний Паша Самойлов, окончивший в этом году школу, зло пробасил:

– Просил же этих дуболомов дать мне комбайн! «Не положено! Менты лютуют!» А чуть что, только и слышишь: «В войну четырнадцатилетки по двенадцать часов у станка стояли - шпингалеты точили! А такие как ты, Паша, языков на переднем крае добывали!»

Журавлев оценивающе взглянул на своего помощника.

– Так ты можешь сам на этой штуковине работать?

Паша повел не по-детски могучими плечами:

– Конечно, могу! Я в прошлый год с Саньком работал. Почти весь сезон за штурвалом отсидел, пока Санек пьяный на бункере спал!

– Здорово! - обрадовался Виктор, - меня научишь.

– Во, бля! - выругался пацан, - где они этого клоуна откопали? Да ты знаешь, дядя, что по регламенту я получаю половину от твоего заработка? Потому, что не имею прав на трактор! А если бы имел, то получал бы семьдесят, согласно решению правления. И в договоре нихрена не указано, что помощник обязуется учить рулить комбайнера!

– Но-но, Паша! - предостерегающе поднял руку Артем, - нехорошо так со старшими разговаривать. Это во-первых. Во-вторых, человек сюда не рвался. Направили для оказания шефской помощи совхозу.

– И в-третьих, - добавил Журавлев, - давай так сделаем: сложим после уборочной наши деньги, и все это поделим пополам. Годится?

– Годится! - протянул Самойлов, - а ты, дядя, меня потом не кинешь? А то у нас такие тут чуваки… наобещают, а потом в кусты.

Журавлев злобно оскалился:

– Ты на кого, малец, батон крошишь? Я три года на зоне шоферов стеклом брил! Фуфло гнать дитям не приучен, не в бабках дело!

Артем повернулся в сторону Виктора.

– Остынь, Чикатило! Не пужай пацана, не все такие честные.

Мужик сплюнул сквозь сжатые зубы.

– Да нервы ни в… никуда не годятся. Сначала отослали в командировку не по адресу - пионеры надо мной издеваются, и выпить не с кем, подлечиться после вчерашнего. Ладно, проехали.

Орлов глянул на опешившего Павла.

– Паша, сгоняй за пивом. Видишь, человек перенервничал, а вам два месяца жопой к жопе работать. Вот тебе пятачок, купи полтора литра. Я тоже стаканчик выпью.

– У меня есть деньги, - сказал, утирая со лба пот, Виктор.

– У меня тоже, - бросил Паша.

– Так крути! - крикнул Артем, - не мучай меня. А ты, ротвейлер, пошли за аккумуляторами. Пронесешь сто метров семьдесят кило - вся дурь из организма выветрится.

– А чо «ротвейлер»? - не понял Журавлев.

– Слюна с клыков капает, - засмеялся Артем, - и еще: «ест все, особенно любит маленьких детей».

Если бы конструкторов комбайна «Дон 1500» заставили несколько раз совершить процедуру установки-снятия аккумуляторных батарей, то вполне вероятно, что место их расположения было бы все-таки иное. Но конструкторы протирали штаны в ОКБ, а вышеупомянутую процедуру совершают колхозные механизаторы. И костерят при этом конструкторов на все лады. Виктор Журавлев как минимум шесть раз упомянул по-матушке главного конструктора и несколько десятков раз все КБ, когда ему, бедному, с перепою пришлось тащить на высоту второго этажа по неудобной, полностью отвесной лестнице семидесятикилограммовые батареи.