Курс оверклокинга для операторов машинного доения. - Страница 48

– Пару минут, и едем, - пообещал он, - причешу вот только шевелюру.

Михаил скептически глянул на лохматую голову Орлова.

– Я бы уже не выдержал и постригся. Как ты с такой шапкой ходишь?

Артем рассмеялся:

– Если без костюма, то смотрится нормально. Я ведь не навсегда в официальные лица записался… надеюсь.

Они вышли из дома. Хозяин закрыл дверь на замок и кликнул Майора, чтобы тот сторожил. Майор слопал предложенное угощение - кусок ливерной колбасы, и принялся носиться вокруг Артема с восторженным видом.

– Дурень! - вздохнул тот, - ну, что с тебя взять?

Майор сел на задницу и умиленно смотрел, как отъезжает хозяин. Чихнул пару раз от выхлопных газов, фыркнул брезгливо и прыгнул через забор обратно - на подконтрольную территорию.

Секретарь Чебурекова, Марина, окинула парня оценивающим взглядом. Затем встала со стула и подошла к нему.

– У тебя галстук покосился, - сказала она, поправляя узел, - вот так! Как отдохнул?

– На работе до обеда был, - сказал Артем, растопырив пальцы, - затем говели с одним дедом в саду. Чисто вино земляничное под брынзу.

– Неужели земляничное? - ужаснулась девушка.

– Оно, мать! - кивнул парень.

Затем она приблизила свои полные губы к лицу парня (ну, типичная Тринити - насмотрелась импортного кино!) и низким голосом сказала:

– Я еще никогда не пробовала земляничного вина.

З своего кабинета выглянул Василий Петрович. Увидав картину, возопил:

– Марина! Не вынуждай Артема Федоровича целибат нарушать! Артем, давай пулей ко мне!

Ощущая, как по спине ломятся мурашки (чертово воздержание!), наш герой окинул секретаршу взглядом, полным обещания. Та ответила ему грустным «заколебали вы меня своими обещаниями», и вернулась за свое рабочее место. Артем прошествовал в кабинет.

– Петрович, доброе утро! - поздоровался он.

– Привет! - добродушно ответил Чебуреков, - примериваешься, как бы вспрыгнуть на Марину?

Орлов напустил на лицо побольше ужаса.

– Помилуйте, Василий Петрович, она сама на кого угодно вспрыгнет. Берсерк… берсекретарь какой-то! Ловушка для одиноких мужчин!

Чебуреков рассмеялся.

– Марина - незаменимый кадр, несмотря на кажущуюся пустоголовость и излишнюю сексапильность. В своем деле - она профи, а что касается мужчин… она воспитывает одна дочку. Верке ее уже семь лет, пять лет она работает у меня… так вот! За эти пять лет я не слышал, чтобы она проявила благосклонность к какому-нибудь мужику. Так что за свой моральный облик не беспокойся. Теперь к делу. Сегодня у меня выступление в местном Доме Культуры. Видишь, даже выезжать никуда не надо. Садись. Обмозгуем это дело.

Артем присел в кресло напротив и спросил:

– Ожидаются какие-то сложности?

Чебуреков задумался.

– Марина! - позвал он. Девушка заглянула в кабинет.

– Да, Василий Петрович?

– Если ты не забыла, то ты - член команды. Звучит конечно парадоксом, но проходи и садись вон туда! Туда, я сказал! Чтобы тумба загораживала твои стройные ноги от моего помощника, иначе его мысли потекут не в том направлении. Не тот случай, чтобы ноги демонстрировать.

Марина сделала недовольное лицо, но приказ начальника исполнила. Ее надутые губы вдруг показались Орлову центральным местом в интерьере кабинета. Чебуреков хмыкнул, но тему продолжать не стал.

– Артем спрашивает, ожидаются ли сегодня какие-нибудь сложности? Что скажешь, Марина Семеновна?

Девушка развела руками:

– Если сектанты не подольют свою традиционную ложку дегтя, то должно все пройти нормально.

– Что еще за сектанты? - спросил Артем.

Как оказалось, это была долгая история. Полностью ее рассказывать Василий Петрович не стал, но вкратце с положением дел ознакомил. Корни этой истории упирались в Ренату Максимовну Словоблудову. Рената Максимовна была уроженкой Перегудов, то есть, местной. Учась в школе, она свирепствовала секретарем комитета комсомола, затем вышла замуж и уехала в Петровск. Там вступила в партию и работала на чугунно-литейном заводе, но уже парторгом. Есть такая порода людей - им все равно, в каком стаде бежать. Лишь бы впереди. Когда развалились все коминтерны, а коммунистическая партия захирела и стала никому не нужной, Рената Словоблудова подалась в религию. Но в городе трудно быть заметной, поэтому она стала наскакивать в Перегуды - вести миссионерскую работу среди местного населения. Выклянчила в поселковом совете домик под молитвенный дом, стараниями местных богомолов в нем сделали ремонт, и вот уже каждую субботу из Петровска на рейсовом автобусе стал приезжать лохматый молодой мужчина благообразной наружности - отец Спиридон.

Новообращенных верующих было два типа: пенсионеры и люди с тяжелым прошлым. Пенсионеры имели в достатке свободное время, поэтому с утра в субботу бабульки повязывали пересыпанные нафталином платки и гуськом выдвигались в сторону «церкви». Люди с тяжелым прошлым появлялись на мессе в основном, после загулов и громко каялись, вызывая искренний интерес к описанию своих похождений со стороны прихожан первого типа.

Объявления о предстоящих молебнах Словоблудова начинала расклеивать аж в понедельник. Мало-помалу, в среде верующих начал формироваться третий тип - женщины, у которых либо не сложилась семейная жизнь, либо у которых были какие-либо трудности в этой самой семейной жизни. Это весьма насторожило Василия Петровича. Путем наблюдения он выяснил, что в новую «церковь» зачастили жены многих специалистов среднего и высшего звена. Чебуреков немедленно принял меры. Специальным приказом теперь для специалистов объявлялся один обязательный выходной в неделю: суббота, либо воскресенье. Сделано это было для того, чтобы люди могли проводить какое-то время в кругу семьи и ради семьи, но и здесь нашлись недовольные. Многие из специалистов работой прикрывали свои амурные похождения, а приказ директора на них ставил если не крест, то вопросительный знак. Приходилось ловчить.